Избранное в 3 томах. Том 1: Политика и геополитика - Владимир Вольфович Жириновский

его организацию и ослабить бюрократическую опеку со стороны органов центральной власти.

Губернская система во времена Российской империи особенно стройной не была, складывалась с учетом реалий и не предполагала полной унификации губерний. Судя по всему, императорская центральная власть нетерпением в области административно-территориального переустройства не страдала, может быть, за исключением Петра I и Екатерины II, грешивших порой заимствованием иностранных порядков. Разумеется, центральная власть стремилась поставить регионы под более жесткий контроль, унифицировать управление ими. Это диктовалось, наряду с прочими причинами, геополитическими соображениями.

Но вплоть до последних дней существования в территориально-политическом устройстве царской России сохранялись весьма заметные элементы автономии и своеобразия. В первую очередь это относилось к Финляндии, Польше, Средней Азии. Не случайно до февраля 1917 года требования большинства представителей национальных регионов не шли дальше предоставления небольшой автономии. Это лишний раз подтверждает надуманность тезиса о царской России как «тюрьме народов». Нельзя не согласиться с уподоблением дореволюционной России большой усадьбе, в которой одни народы жили в доме, другие – в сенях, третьи – на задворках, но все нуждались друг в друге. А если взаимные претензии и возникали, то они не приобретали характера непримиримой национальной розни.

Распаду Российской империи содействовала либеральная интеллигенция этнических меньшинств, активно развивавшая так называемое национальное самосознание народов в сугубо националистическом духе. Большевики, поставившие разрушительный потенциал национализма на разжигание социальной революции, а также определенные государственно-политические силы из-за рубежа стремились устранить Россию в качестве геополитического конкурента через обострение внутренних противоречий между народами.

Выдвинутый Лениным лозунг «Самоопределение вплоть до отделения» в свое время не был поддержан многими представителями западной социал-демократии. Роза Люксембург, например, серьезно возражала против призывов к раздроблению «более прогрессивных» крупных государств ради национального самоопределения отдельных народов. Большевики использовали лозунг самоопределения наций как средство форсированного ускорения революции, превратив националистические силы в своих союзников в деле свержения самодержавия и прихода к власти.

В апреле 1917 года большевики принимают специальную резолюцию, провозгласившую за всеми народами России право «на свободное отделение и на образование самостоятельного государства». Сразу после Октября «Декларация прав народов России» объявила положения апрельской резолюции принципами государственной политики, которые вскоре были закреплены в Конституции Советской России 1918 года. Именно в соответствии с этими принципами советское правительство предоставило независимость Финляндии, Польше, Украине (согласно Брестскому миру), Грузии и приветствовало образование национальных республик на Востоке, иногда даже инициируя эти процессы (попытка создания Татаро-Башкирской Республики весной 1918 года).

Несмотря на то, что большевики исходили из концепции «мировой пролетарской революции» и с помощью Коминтерна проводили политику ее экспорта в дальнее и ближнее зарубежье, провозглашенное ими от имени государства право на независимость вплоть до создания собственного государства во время гражданской войны обеспечило им определенную поддержку со стороны националистических движений. По мнению ряда историков, народы окраины, где проживало большинство нерусских этносов, оказывавшие в 1918–1919 годах упорное сопротивление советской власти, с 1920 года стали более лояльны к ней. Произошло это после знакомства этих народов с политикой правительств Колчака, Деникина, Юденича, выступавших за «единую и неделимую Россию». «Не забывайте, что если бы мы в тылу у Колчака, Деникина, Врангеля и Юденича не имели так называемых «инородцев»… которые подрывали тыл этих генералов… – мы бы не сковырнули ни одного из этих генералов». Видимо, Сталин имел все основания говорить об этом.

Победив в гражданской войне, большевики продолжали следовать концепции мировой революции. Они рассматривали Россию и ее ресурсы в качестве плацдарма для дальнейшего наступления, превратив свою национальную политику в инструмент международной политики (главным образом, в отношении колониальных народов). Именно поэтому объединение советских республик, по настоянию Троцкого и Ленина, произошло в форме нового союзного государства – СССР, а не на основе их вхождения в состав Советской России на правах автономии, на чем настаивал Сталин. Цель состояла в том, что союз независимых государств дает в перспективе возможность присоединения к нему новых государств, в состав России никогда не входивших. Мыслилось, что Союз Советских Социалистических Республик по мере реализации данной тенденции постепенно будет превращаться в Мировой Союз Советских Социалистических Республик. И подобные мечты не были абсолютно беспочвенными. Известно, что такая перспектива открывалась перед Монголией, Болгарией и Конго, руководства которых во времена Брежнева высказывали пожелания войти в состав Союза.

Известно, что Сталин, сконцентрировав в своих руках всю полноту власти, стремился восстановить границы бывшей империи. Вынужденный учитывать сложившееся положение, он смирился с формой союзного государства в виде СССР, но быстро превратил его в сверхцентрализованную систему. Тем не менее, запущенное большевиками частично из тактических, конъюнктурных соображений «освобождение от национального гнета» через «самоопределение вплоть до отделения» и ставшее идеей-провокатором, преодолеть не удалось. И при создании СССР в его основу были заложены подводные рифы-«мины» будущих национальных конфликтов (прежде всего, принцип национально-государственного строительства в стране, не знавшей мононациональной государственности).

Сталин фактически ликвидировал федеративные принципы организации государства, но не устранил их из правовой системы, оставил принцип национально-территориального деления. Более того, при проведении административных границ была искусственно создана невероятная чересполосица, следствием которой стала передача почти половины собственно русской территории «национальным республикам» и автономным областям, в большинстве которых так называемая «титульная» нация составляла меньшую часть населения. Достаточно напомнить судьбу земель казачьих войск: донского, уральского, сибирского, забайкальского, терского и других. Именно здесь были посеяны семена большинства нынешних национально-территориальных конфликтов.

Коммунисты всегда рассматривали государственные границы как что-то второстепенное, выдвигали на первый план «интернациональную солидарность трудящихся» в виде классового и партийного взаимопонимания и единства, особенно, если речь шла о внутренних национально-государственных границах. Но стоило единому государству распасться и отказаться от интернациональной идеологии, как стало ясно, что любая попытка строить государственные границы по национально-территориальному принципу чревата кровавыми конфликтами.

В 40-е годы XX века великий русский философ, изгнанный большевиками из России, И. Ильин, исходя из понимания России как органической целостности, предупреждал, что принцип национально-территориального деления рано или поздно приведет Россию (СССР) к распаду. Он указывал, что только сверхжесткая форма управления тоталитарной системы блокирует устремления нарождающихся национальных элит и стоит этой силе ослабнуть, как на теле государства появятся трещины по линиям национально-территориальных границ. Это писалось применительно к СССР, но полностью актуально и для современной России, которая сохранила в своем государственном устройстве данный национально-территориальный принцип. Трещины на ее теле также идут по линиям национально-территориальных границ со всеми вытекающими последствиями. Эта «политическая бомба» замедленного действия, заложенная на этапе борьбы с царизмом и гражданской войны, в силу чрезмерной зацикленности на интернационализме и инерции мышления закреплена в Конституции страны и сегодня. И, как мы видим, дает о себе знать.

Предупреждал Ильин и о том, что расчленение российского организма на составные